О причинах недовольства качеством образования в Росии рассказывает бывший советник министра образования России, член-корреспондент Российской академии образования Александр Абрамов

Хотя, согласно опросу российского аналитического "Левада-центра", число недовольных состоянием образования в России за последние два года сократилось, 56% жителей страны, тем не менее, уверены, что их дети не смогут получить качественное образование.

О причинах недовольства качеством образования в Росии корреспонденту Би-би-си Артему Кречетникову рассказал бывший советник министра образования России, член-корреспондент Российской академии образования Александр Абрамов.

Би-би-си: Давайте начнем со средней школы. Пожалуй, больше всего россиян волнует вопрос о Едином Государственном экзамене (ЕГЭ).

Александр Абрамов: Я резко отрицательно отношусь к этой инициативе. Во-первых, нельзя проверять знания учащихся только на тестах, тем более дурно составленных - а не нужно забывать, что у нас нет культуры тестирования, которая есть, скажем, в Англии и Штатах, где она насчитывает более ста лет. Во-вторых, нельзя формализовать принципиально не формализуемое. Экзаменовать по литературе или русскому языку с помощью тестов - совершенно несерьезно. По математике, в принципе, это можно делать. Можно придумать батарею красивых задач, но я, как математик, говорю, что существующие материалы безобразны. В-третьих, это ведет к примитивизации образования. Коль скоро сдача ЕГЭ превращается в важнейший жизненный этап, то обучение в старших классах сводится к натаскиванию на ЕГЭ.

Четыре года назад 420 деятелей образования и науки, в том числе сто академиков, направили по этом поводу письмо президенту, но оно было проигнорировано. А теперь очевидные дефекты ЕГЭ начали проявляться. Не стихают скандалы и в связи с необъективностью оценки знаний, и вокруг воровства экзаменационных вопросов. Единственное достоинство ЕГЭ в том, что он наглядно продемонстрировал уровень нашего среднего образования. При крайне низком уровне требований, предъявляемых к "тройке", имеем 25% "двоек" по математике и 15% по русскому языку.

Би-би-си: Сторонники ЕГЭ говорят, что он отчасти выравнивает шансы столичных выпускников и провинциалов и помогает бороться с коррупцией в вузах.

А.А.: Единственное преимущество, которое получают провинциалы - возможность сэкономить на проезде для сдачи вступительных экзаменов. А потом им придется пять лет жить в дорогом городе, и никакой социальной помощи для них нет. Коррупция переместилась в зону ЕГЭ, а нечистые на руку люди в высшей школе нашли себе новую нишу - они получают деньги за сдачу экзаменов и зачетов во время сессий.

Би-би-си: В июне группа экспертов ЮНЕСКО оценила масштабы коррупции в российской системе образования в 520 миллионов долларов в год. Можно ли в принципе подсчитать сумму взяток, да еще с такой точностью?

А.А.: Я думаю, у них была методика, и они могут свое утверждение обосновать. Возможно, цифра даже занижена. Скажем, если всего один миллион школьников и студентов, вернее, их родителей, дает взятки, выходит около 500 долларов в год на человека.

Би-би-си: Как вы относитесь к идее ввести в школьную программу курс "Основы православной культуры", особенно в свете нашумевшего письма десяти академиков Владимиру Путину?

А.А: Резко отрицательно. В многоконфессиональной стране, где зарождаются очень опасные явления, связанные со скинхедами, с национализмом, с ростом национальных проблем, надо действовать очень осторожно. Надеюсь, это будет остановлено. Этого категорически нельзя делать. Мы в свое время предлагали нечто иное: изучение не одного только православия, а всех мировых религий в историческом и культурном контексте. Впервые в России выпустили соответствующее пособие: двухтомник Александра Меня. Издали рукопись уже после его смерти, нам тогда помог его брат. В нынешних условиях вообще не стоило бы акцентировать эту тему. Необязательно вводить специальную дисциплину: курсы истории и литературы могут быть построены так, чтобы познакомить школьников с основами религии.

Би-би-си: В последнее время усилились разговоры, что учебники истории нужно унифицировать в государственно-патриотическом духе.

А.А.: Из всех проблем школы больше всего говорят об основах православия и об учебниках истории. Боюсь, то и другое свидетельствует об активных попытках создания новой единственно верной идеологии.

Би-би-си: Как вы относитесь к феномену репетиторства?

А.А: Противоречиво. Сильные репетиторы, которые действительно развивают ребят, очень существенно помогают в деле образования. Другой вопрос, что халтуры безумно много. Здорово было бы все это узаконить, чтобы репетиторы получали лицензии.

Би-би-си: На ваш взгляд, есть смысл разделять школу после 8 класса на физико-математическую, гуманитарную и естественнонаучную?

А.А: Я участвую в борьбе за дифференциацию образования с 80-х годов. Сейчас идет эксперимент под названием "Профильная школа", но, к сожалению, спецклассы не обеспечили ни программами, ни пособиями, ни учителями, поэтому их уровень мало отличается от обычных.

В принятой концепции есть еще одна ошибка: решили резко сократить гуманитарные дисциплины в физико-математических классах. Я заканчивал знаменитую физматшколу при МГУ. Там преподавание литературы, истории и искусства было поставлено блестяще. Личность обеднять нельзя.

Би-би-си: "Литературная газета" процитировала слова министра науки и образования Андрея Фурсенко о том, что система образования не должна пытаться сделать всех творцами, надо готовить потребителей, умеющих грамотно использовать технологии и методики, созданные другими. Согласны ли вы с этой точкой зрения?

А.А: Такие слова следовало бы рассматривать как заявление об отставке. Они заслуживают самой резкой реакции и общества, и интеллигенции. Жаль, что на них обратила внимание только "Литературная газета".

Роль креативных способностей во всех областях жизни будет только расти. Такой подход лишает страну и молодежь будущего.

С другой стороны, хорошо, что он это сказал. Он проговорился и сформулировал идеологию современного реформаторства в образовании.

К сожалению, в этой сфере мы живем в эпоху нео-лысенковщины. Реформы проводятся никому не известными людьми, которые никого ни о чем не спрашивают. Законы продавливаются с помощью монополии одной партии. Документы не публикуются для обсуждения. Возражения не слушают.

Би-би-си: Едва ли не большинство студентов в наши дни уже с третьего курса где-то работают и фактически появляются в своих институтах только во время сессии. Некоторые корпоративные менеджеры говорили мне, что от штанов, просиженных на парах, не всегда прибавляется в голове, и они весьма охотно берут на работу тех, кто лет с 19-ти начал приобретать практический опыт...

А.А: Не все выпускники становятся менеджерами. А для науки и образования это очень плохо.

Кроме того, студенческие годы важны для становления личности сами по себе. Это уникальное время, когда нужно учиться, общаться и думать.

Би-би-си: Можно ли доверять рейтингам вузов, и способны ли негосударственные вузы давать качественное образование?

А.А: Не стану никого называть, но знаю вузы, которые купили свои места в рейтингах за деньги или приобрели с помощью административного ресурса. С другой стороны, первую десятку лучших вузов России все знают и без рейтингов.

Я сейчас выскажу крайне непопулярную мысль, но количество вузов надо бы сократить по принципу "лучше меньше, да лучше". Семь миллионов студентов - это чересчур. Если, по имеющимся данным, до 70% выпускников не работает по специальности, это говорит и о качестве нашего диплома, и об ориентации студентов. Мы все участвуем в самообмане.

Лучше было бы создать эффективную систему профессионального образования, не считать каждого человека без диплома неудачником, а дать молодежи возможность быстро начать зарабатывать кусок хлеба.

Би-би-си: Я недавно прочел статью, автор которой бьет тревогу по поводу якобы огромного количества "липовых" диссертаций, защищаемых по соображениям престижа чиновниками и бизнесменами. С другой стороны, так ли опасно это явление? В конце концов, те, за кого диссертации пишут другие, в НИИ и вузы работать не идут, так что ущерб для науки и образования минимален.

А.А.: Это дискредитация звания ученого и коррупция в чистом виде. Масштаб явления грандиозен. Существует твердая такса: 20-25 тысяч долларов за докторскую диссертацию. Бороться с этим можно, было бы желание. Очевидно же, у кого есть время заниматься наукой, а кто мог бы это делать только за счет сна. Вот и устроить таким "кандидатам" и "докторам" экзамены по знание того, что написано в их диссертациях.

Би-би-си: В российских вузах есть обязательная программа. А в США студент волен сам выбирать учебные курсы, лишь бы в сумме вышло определенное количество академических часов. Какая система лучше?

А.А: Мы должны найти некую среднюю линию. Фундаментальность и системность лучших советских вузов надо сохранить. И одновременно делать эту систему более гибкой. В эпоху интернета не надо тренировать память так, как раньше. Требуются умение самостоятельно выбирать и находить информацию, которая тебе нужна.

Би-би-си: В российской высшей школе, особенно гуманитарной, преобладают устные экзамены, а в англосаксонских университетах и колледжах их практически не признают.

А.А: Студент, безусловно, должен научиться писать, фиксировать свои мысли. С другой стороны, что происходит в голове у человека, что он на самом деле знает, часто можно понять только в разговоре. Борьба с устными экзаменами до уничтожения неправильна.

Би-би-си: Многие россияне уверены, что отечественное образование - лучшее в мире. Существует и диаметрально противоположное мнение.

А.А: У нас были и есть несомненные достижения в определенных сферах. В частности, наше математическое образование пока остается лучшим в мире. Там большой запас прочности. Беда в том, что сейчас уровень российского образования снижается, а серьезной работы и размышлений в этом направлении нет. Поэтому хвастливый тезис о том, что мы лучшие в мире, служит нам очень плохую службу.

Из всех проблем, с которыми сталкивается Россия, главная и потенциально смертельная - это кадровая деградация. Во всех областях, не обеспеченных деньгами - а образование, безусловно, относится к их числу - возник колоссальный возрастной разрыв. Не было смены в течение 15 лет. Если в ближайшие годы не переломить ситуацию, преподавательские и научные школы погибнут.

Би-би-си: Что делать?

А.А: Ответ тривиальный - резко повысить зарплату учителям и преподавателям. Пока прогнозы Сергея Иванова, что мы к 2020 году войдем в пятерку наиболее экономически развитых стран, представляются чересчур оптимистичными. Мне бы тоже этого хотелось. Но общественное благо не является из ничего. Если во всех документах по вопросам образования ключевой и дальше будет фраза: "Предлагаемые меры не потребуют дополнительных ассигнований из бюджета", - толку не жди. Хорошее образование, как и вообще все хорошее, требует денег.

По материалам сайта BBCRussian.com