Поволжский Образовательный Портал

Правоведы предлагают ввести комплексный подход к приему в вузы

Опубликовано 26 сентября 2011

Один из ведущих отечественных юридических вузов - Московская государственная юридическая академия имени О.Е. Кутафина - подготовил свои предложения по совершенствованию системы приема в высшую школу. Большинство замечаний носят скорее технический характер. Но среди них есть одно принципиальное положение: правоведы полагают, что вузы должны иметь право на дополнительное испытание абитуриентов.

По словам ответственного секретаря приемной комиссии МГЮА имени О.Е. Кутафина, директора института права академии Анастасии Рагулиной, такой порядок сможет дополнить достоинства системы ЕГЭ…

Российская газета: Постойте: вы сказали - "достоинства"? Это не оговорка?

Анастасия Рагулина: Нет. А вас что-то смущает?

РГ: В обществе принято ругать ЕГЭ, поэтому, наверное, ближе к истине прозвучала бы фраза "хоть как-то компенсировать недостатки ЕГЭ". Давайте, поправим в тексте?

Рагулина: Не надо. Действующую систему ЕГЭ конечно нельзя признать идеальной, но в ней помимо недостатков, есть положительные черты, о которых я скажу позже. Комплексный подход к приему в ВУЗ, включающий как учет результатов ЕГЭ, так и результатов экзамена, проводимого вузом самостоятельно, является, на мой взгляд, необходимым.

РГ: Вспомните, сколько скандалов было в ходе прошедшей вступительной кампании. Трясло (иначе не скажешь!) и школы и вузы.

Рагулина: В нашем вузе все прошло достаточно спокойно и конструктивно. Вы слышали какую-нибудь негативную информацию про МГЮА?

РГ: Нет.

Рагулина: Правильно: потому что ее не было. Так что я не могу сказать, будто ЕГЭ якобы сфальсифицровано. Наоборот, какие знания должны были быть у абитуриентов, судя по документам, такие, как правило, и демонстрировались. Конечно, было порядка десяти абитуриентов, которые сдали пустые листы, по сути отказавшись от экзамена. Но в целом результаты наших испытаний совпадали с показателями ЕГЭ. Разница была плюс-минус 5 баллов, иногда оценки в точности совпадали, что называется: в ноль.

Тест на творчество

РГ: Допустим, тест сдан честно и человек показал свой уровень знаний. Другой вопрос, кому нужны такие тесты? Не готовим ли мы начетчиков, способных только зубрить материал и бездумно расставлять цифирки в графы?

Рагулина: Вы, видимо, подразумеваете тестовый раздел экзамена, но ЕГЭ этим не ограничивается. Там есть и творческая часть.

РГ: Творческая? Что-то не верится. Честно говоря, есть ощущение, что творчество и ЕГЭ две вещи несовместные. Скорее, экзамен, как представляется, чем-то похож на игру "Как стать миллионером". Допустим, что можно спросить в тесте по литературе? Кто написал "Войну и мир"? И надо дать ответы: А) Чехов. Б) Толстой Л.Н. В) Толстой А.Н. Не правда ли, серьезное задание...

Рагулина: Вы сами-то сдавали ЕГЭ? Или хотя бы знакомились с заданиями?

РГ: Вряд ли это имеет значение: в прессе масса критических отзывов именно от людей, кто сдавал экзамен или видел задания.

Рагулина: Но много и таких критиков, кто действует по принципу "ЕГЭ не видел, но осуждаю". Между тем, повторю, Единый государственный экзамен не сводится к тестовым вопросам-ответам. В нем есть часть, которая подразумевает составление плана по тексту, есть сочинение-рассуждение. Так что нельзя сказать, что ЕГЭ исключительно тестовая система. Быть может, отдельные школьные учителя увлеклись подготовкой к первой, тестовой части? Но это другой вопрос.

Часто задания составлены так, что надо подумать: в них есть подвох. Так что система учит правильно понимать вопросы, учит внимательности. Бывает, конечно, что сами вопросы составлены некорректно или заложенные ответы вызывают сомнения и споры. Но это претензии не к форме испытания, а к содержанию. А содержание всегда можно поправить.

Экзамен по мере готовности

РГ: Однако при всем том вуз добился права на проведение дополнительного испытания и пропагандирует подобную практику. Значит, все-таки ЕГЭ не всем вас устраивает? Действуете по принципу: доверяй, но проверяй?

Рагулина: Я уже сказала, что результаты ЕГЭ демонстрируют знания, полученные ребенком в школе, и демонстрируют достоверно. А наши дополнительные испытания показывают, насколько будущий студент готов стать юристом. Мы смотрим, как он думает, насколько ясно излагает свои мысли, и вообще готов ли к юридический профессии. Как абитуриент размышляет, как держится перед людьми, мы по документам ЕГЭ определить не можем. Для этого и необходимо дополнительное испытание в вузе.

РГ: Не убивает ли вузовское испытание саму идею единого экзамена? Ведь он становится формальностью, баллы ЕГЭ ничего не значат, и все, в конечном счете, будет опять зависеть от воли приемных комиссий вузов. Разве нет?

Рагулина: Это исключено. Ни при каких обстоятельствах абитуриент не сможет поступить в вуз при недостаточных результатах ЕГЭ.

РГ: В таких случаях часто говорят: чем докажите?

Рагулина: Например, в нашей академии в этом году проходной балл составлял 312. Допустим, к нам пришел абитуриент, набравший по итогам ЕГЭ 200 баллов. Мы при всем желании не сможем принять его в вуз, даже если он на дополнительном испытании получит максимальную оценку - 100 баллов. Этого все равно не хватит. В целом ЕГЭ дает возможность поступать в столичный вузы, в том числе и к нам, абитуриентам из глубинки. Раньше ребята, проживающие за пределами Москвы и Московской области, не имели такой возможности. ЕГЭ уравнивает всех.

РГ: В теории да, а на практике - стали ли вы чаще принимать на учебу приезжих?

Рагулина: Да, у нас постепенно возрастает число иногородних абитуриентов, москвичей стало меньше. Среди абитуриентов есть и сироты, и инвалиды, люди с ограниченными возможностями. Очень много поступает ребят из малоимущих семей. Последний вывод делается на основании представленных документов из органов соцзащиты.

Среди поступивших немало абитуриентов из многодетных семей или у кого родители-пенсионеры. Еще вопрос, была бы у них возможность приехать в Москву и прожить здесь несколько недель, сдавая экзамены, что называется, по полной программе. А благодаря ЕГЭ они поступили.

РГ: Тем не менее ради дополнительного испытания приехать все-таки пришлось...

Рагулина: В любом случае, затраты не сопоставимы с прежними. Вузу новая система тоже удобна: не надо формировать многочисленные комиссии для приема экзаменов по русскому языку, истории, другим предметам (в настоящее время такие комиссии работают только для ограниченного числа абитуриентов, имеющих право поступать без результатов ЕГЭ). Все это были дополнительные затраты. А сейчас абитуриент принес результаты ЕГЭ, и мы видим уровень подготовки ребенка по этим предметам.

Думаю, в конечном счете, все привыкнут к ЕГЭ, и вся истерия вокруг новой системы сойдет на нет. В нашей стране всегда тяжело воспринимается все новое. Но как бы тяжело ни шли реформы, они должны проводиться.

Детям, мне кажется, вообще все равно, как сдавать. Они адаптировались к новой системе. Переживают в основном взрослые. Но в принципе, в среде наших абитуриентов реальных замечаний к Единому государственному экзамену не было. По крайней мере, я не слышала.

РГ: А порядок проведения дополнительного испытания в вузе ругали? Вопрос, понятное дело, провокационный, но, все же, интересно...

Рагулина: Судите сами, дополнительный экзамен сдавали в этом году около 2500 человек. При этом было всего 9 апелляций. Практически все отмечали, что на дополнительных испытаниях была доброжелательная обстановка. В комиссии по приему экзамены входили два человека: один наш педагог, и один приглашенный.

Задания для испытания основаны на школьной программы, сверх мы ничего не спрашиваем. Так что темы абитуриенту знакомы. Система выставления оценок максимально прозрачна. Есть шкала баллов, мы ставим задачу все объяснять - за что выставлены такие-то баллы, за что сняты. Мы же юристы: хотим, чтобы все было детализировано.

Льготы вместо знаний

РГ: Вернемся к ЕГЭ. Вы сказали много положительного про новую систему. Но ведь должны же быть у нее и какие-то недостатки, кроме нечетких формулировок в вопросах? Ответьте, как говорится, положив руку на сердце...

Рагулина: Недостатки? Надо подумать... Быть может, к ним стоит отнести наплыв льготников, чьи знания не всегда устраивают ВУЗ. Здесь очень сложная с моральной точки зрения ситуация. Государство должно помогать незащищенным категориям граждан. Однако у них должны быть соответствующие знания и способности.

В ходе приемной кампании были и недовольные родители, что есть льготные категории. Сложно, когда твоему ребенку не хватает всего 1-2 балла, а другой абитуриент, показавший меньшие результаты, поступает в вуз, на основании льготы.

Хочу сказать, школе, как правило, все равно, кого она выпускает. А вузу не все равно, кого он набирает. У нас огромная ответственность. Мы должны научить студента, да сделать так чтобы не опозорил вуз, чтобы не говорили, что ваши выпускники такие-сякие, ничего не знают, не умеют.

РГ: По итогам приемной кампании МГЮА имени О.Е. Кутафина готовит какие-нибудь предложения по совершенствованию вступительной системы.

Рагулина: Да, мы подготовили ряд предложений. Например, мы предлагаем ограничиться одной обязательной волной поступления. Есть большие сложности с так называемыми волнами абитуриентами. Если вуз может набрать первокурсников по результатам первой волны, есть ли смысл проводить вторую волну? Ее можно сделать факультативной - по усмотрению вуза. Крупные всегда набирают студентов сразу, более мелким сложнее - им скорее всего и потребуются вторые волны.

РГ: Какие советы вы можете дать будущим абитуриентам?

Рагулина: Первый совет: не выбирать много вузов. Лучше сосредоточиться на одном направлении и выбирать 2-3 вуза. Есть ребята, которые одновременно пробуют поступить и в юридические вузы, и инженерные, и на экономистов подают документы, и в медицинские, и так далее. Это большая нагрузка, нервы. Может, лучше сначала определиться, а кем вы вообще хотите стать? А самый главный совет: учиться и готовиться. Возможно, стоит посещать подготовительные курсы при вузах. Они не дают гарантии поступления. Но, как показывает практика, школьники, посещавшие курсы при нашем вузе, имели хорошие результаты на ЕГЭ.

РГ: Какие программы обучения предлагает МГЮА абитуриентам?

Рагулина: Бакалаврам предлагаются интересные институты, с учетом требований работодателей. Мы изучаем рынок труда, и готовим востребованные в обществе программы. Самый молодой и перспективный институт готовит специалистов в области энергетического права. Есть институт финансового и банковского права, единственный в стране, который выпускает юристов для банковских, финансовых и налоговых структур. Существует институт адвокатуры, в котором студенты готовятся к адвокатской деятельности. В целом у наших студентов уникальная возможность: начиная с 1 курса выбрать то направление, в котором они хотели бы работать.

РГ: Как-то в прессе прозвучало мнение, мол, заочная форма обучения отжила свое. Вы согласны с этим?

Рагулина: Нет, не согласна. У нас традиционно большой спрос именно на заочное обучение. Есть и молодые люди, которые приносят хорошие результаты ЕГЭ, и хотят на заочный. Эта форма обучения интересна для тех абитуриентов, которые проживая за пределами Москвы и Московской области, хотят учиться в столице, не покидая надолго свое место жительство. Если человек хочет учиться, если он мотивированный: он будет учиться и получать знания. Если нет, никакая форма обучения ему не поможет.

Заочная форма обучения уникальна тем, что позволяет соединять теорию и практикую. На работу охотней берут не выпускников со студенческой скамьи, а тех, кто имеет опыт работы. Студенты часто начинают работать помощниками юристов по вечерам, получают практику. Еще у нас традиционно много секретарей судебных заседаний.

Заочное обучение необходимо. В нашем вузе для него созданы все условия.

 

 

 

 

Источник: официальный сайт Российской газеты

Другие матералы рубрики: